Ведущий тенор и народный артист Узбекистана, почетный профессор итальянской академии музыки Канкорди-Рома, почетный профессор Государственной консерватории Узбекистана, руководитель Национального симфонического оркестра, требовательный педагог и фанат оперного искусства, Исмаил Джалилов выступал на многих мировых сценах. Его голос сотрясает все вокруг и не оставляет равнодушным никого, независимо от того, на каком языке исполняется произведение и какого возраста слушатель. А ведь все началось совершено случайно…

– …с «Голубого огонька» на заводе...

- Если немного остановиться на самой опере, то, как известно изначально жанр позиционировался как элитарный вид искусства. Исполнять высокопарные арии дано далеко не каждому. Солисты различаются между собой голосами. Баритон - средний голос, бас – низкий. Сопрано - высокий женский голос, условно делится на лирическое и драматическое. Очень высокое и подвижное сопрано называется колоратурным. Меццо-сопрано - средне-низкий голос, контральто - очень низкий голос, тенор - высокий мужской голос. Тенора тоже бывают лирические и драматические. Еще есть контртенор - редчайший, очень высокий голос, который поет в регистре женского контральто. Сейчас контртенорами поют только те, кто и после ломки голоса способен петь очень высокие ноты, стало быть, в наше время это редкость.

- Исмаил Туляганович, что было для вас самым трудным, когда вы начинали выступать как оперный певец?

- Не было никаких трудностей, только вдохновение. С самого начала я делал акцент на сложные арии. Помню, это был второй курс Консерватории, когда перед поездкой в Москву я впервые исполнил арию Рудольфа из оперы «Богема» Пуччини. Она считается одной из самых сложных.

- Кто является для вас авторитетом в оперном искусстве?

- Бениамино Джили. С него начинают все, кто хочет заниматься оперой всерьез и надолго. Хотя сначала мне очень нравились Марио Ланца, Марио Дельмонико, Энрико Карузо. В буквальном смысле я сходил сума по их исполнению.

- Сколько лет вы уже на сцене?

- Дело в том, что начинал свою профессиональную деятельность как эстрадный певец в ансамбле «Синтез» тогда мне было семнадцать лет. Потом была «Ялла». Если брать общий стаж – то уже 40 лет.

- Это бесспорно дает вам право рассуждать о том, какой опера была и какой она стала. Это жанр, который меняется со временем?

- Опера становится более популярной. «Виновником» этого, конечно же, стало трио: Лучано Паваротти, Пласидо Доминго и Хосе Каррерас. После их первого выступления по телевидению опера сразу стала массовым искусством. Люди слушали, записывали, подпевали, начали ценить.

- Прежде всего, опера ассоциируется с Италией, ведь «родилась» она именно там. А можно ли сегодня говорить об узбекской опере?

- В 1939 году, в Узбекистане, был открыт Большой Театр Оперы и Балета им.А. Навои, тогда же и родилась первая узбекская опера «Буран» Ашрафи. Другое дело, что тогда она была экспериментальной. Потом появилась опера «Дилором» того же Ашрафи. Но для меня ярким оперным явлением здесь в Узбекистане, являются «Проделки Майсары» Соломона Юдакова, арии из этой оперы фактически каждому запали в душу. На первый взгляд это сатирическое произведение, но чего стоят одни дуэты! Каждая ария и дуэт там – это цветок. К сожалению, у нас сейчас пишут очень мало оперных произведений, больше – балетных. Связано это все-таки с тем, что к балету написать произведение гораздо проще, чем написать оперу.

- Визуально оперные исполнители выделяются своей упитанностью, пышными формами… С чем это связано?

- Дело в том, что опера, как и спорт, требует постоянных и усиленных тренировок. Когда я только начинал петь оперу, был очень стройным, исполнял только лирические партии. Для сравнения: если бы у меня не было массы тела, я бы никогда не смог исполнить роль в опере Отелло. Каждый мой день начинается с исполнения гаммы – это как зарядка. В результате этого расширяется грудная клетка, появляется сильный голод - вот и получаемся мы такими большими. (смеется) Стройные как правило баритоны - Муслим Магамаев например. Среди теноров стройными остаются те, кто исполняет лирические партии – лирические тенора. Более того, я знаю певцов, которые ломали себе два ребра во время исполнения, вот почему именно драматические тенора надевают специальный пояс. В свое время, когда я исполнял Отелло, также надевал пояс, и не один, а целых два. Это один из секретов вокальной техники.

- Вы строгий педагог?

- Да, особенно если это касается занятий вокалом. Я не прощаю лени, отлынивания, сразу перестаю заниматься с таким учеником. Результат будет только в том случае, если есть стремление и с моей стороны и со стороны учеников. Это справедливо. Свои нервы я напрасно тратить не стану, и все они об этом знают. Так, четверо из моих учеников – обладатели Государственной премии «Нихол», учрежденной главой нашего государства, а трое – солисты ГАБТа им. А. Навои – и это только наши недавние достижения.

Некоторое время назад у меня появилась еще одна ученица – из-под Андижана. Я услышал ее сопрано на одном песенном конкурсе среди средних специальных учебных заведений в Карши. Я сразу понял, что из нее получится оперная певица, она тоже «оперный» фанатик. Ей 19 лет, я ее называю маленькая Мария Калласс. Это будущая гордость Узбекистана!

- Вы помните тот момент, когда поняли, что у вас особенные вокальные данные?

- Я перевелся в вечернюю школу и стажером, учеником слесаря пошел работать на завод. Работа была скучной и однообразной. Помню, на первую зарплату купил радиоприемник. Заслушивался Муслима Магамаева, Ланца, правда, последнего тогда редко крутили, и сразу же заучивал, все что слышал. Однажды во время зимних праздников, организовали «Голубой огонек» у нас в цеху. Выступал ансамбль «Веселый Ташкент», объявили конкурс, от нашего стола выдвинули меня. Спросили, что я буду петь, я ответил «Шагает солнце по бульвару» Муслима Магамаева. Меня спросили, какая тональность, я переспросил «а что это такое?» (смеется). Запел и сам был просто шокирован, как звучал мой голос. После это меня сразу пригласили в ансамбль «Синтез», а потом в «Яллу». Спустя многие годы участвовал в конкурс ведущих солистов Большого театра в Москве. Для исполнения выбрал Турриду Масканьи «Прощание с матерью» и арию Рудольфа. Вышел на сцену, в зале сидели 24 народных артиста России, у меня была дрожь…Акустика Большого театра – фантастическая, она певцу только помогает, а не заглушает его, голос у меня «полился». Выбрали меня единогласно. Моими партнерами и коллегами стали Зураб Саткилава, Владимир Атлантов, Владислав Пиявко. До сих пор помню, как ко мне подошла Ирина Архипова, и сказала: «Исмаил, за 250 лет работы Большого театра, ты первый, кого мы приняли из Узбекистана».

- Партия Отелло – это своего рода кульминация в исполнении каждого тенора. Это правда, что многие певцы после Отелло теряли голос?

- Правда. Многие тенора именно после исполнения этой партии теряли голоса. Петь нужно на протяжении всех четырех актов, голос должен звучать как баритон, но при этом певец берет ноты тенора. После второго акта лично я чувствовал такой сильный голод, что когда жена приносила мне цыпленка, я съедал его целиком!

- Вы объездили едва ли не весь мир. Какое из ваших выступлений вам особенно запомнилось?

- Были гастроли в немецком Лейпциге, где я исполнял арию Фауста. Останавливается спектакль, и я слышу аплодисменты, сопровождающиеся гулом. Я испугался. Смотрю на первые ряды и вижу, как все ногами топают по полу! И так во всем зале… Позже мне объяснили что это проявление высшего восторга и радости. Так принимают лучших. А в Бразилии, как только берешь верхние ноты в конце исполнения, все поднимаются со своих мест и бегут к сцене со словами «браво!». Очень эмоциональные люди!

- Вы нечасто, но выступаете с эстрадными исполнителями. Как на ваш взгляд отечественный шоу-бизнес – сегодня больше относится к бизнесу и оправдывает свое название, или в нем все-таки присутствует претензия на искусство? А у кого-то даже на талант?..

- И то и другое. У нас есть действительно талантливые артисты, которые обладают великолепным как эстрадным, так и академическим вокалом. Но есть и такие, кто целенаправленно снимают клипы, ратируют их по телевидению, чтобы поднять себе цену на свадебных выступлениях и корпоративах.

Что касается реального таланта, то хочу сказать о своей коллеге Мияссар Раззаковой – оперной певице, народной артистке Узбекистана. Ее учителя — Розалинда Лаут и Саодат Кабулова. Одна из моих учениц – Барно Исматуллаева хочет быть похожей именно на Мияссар.

- Ваш сын, Аскар, рок-музыкант. Вы бы хотели, чтобы он стал оперным исполнителем?

- Я не против того, чем сейчас занимается Аскар. Но если бы у него были необходимые вокальные данные, я бы очень хотел, чтобы он пел оперу. Сын все время пробует себя в чем-то новом. Сейчас его увлекло диджейство, к тому же он заканчивает магистратуру факультета журналистки НУУз. Среди оперных певцов говорят: «Талант на детях отдыхает, а во внуках просыпается!». Аскар очень талантливый, но «оперную» эстафету я передам наверное внукам. (смеется)

- Не могу не спросить вас о том, что вы и ваш оркестр готовите к предстоящему празднованию 20-летия Независимости?

- Непосредственно к празднику мы записали лучшие классические произведения, признанные во всем мире. Более того, все это собрано в единый альбом. Очень много ездим по республике, выезжаем в области и города. В нашем коллективе почти 80 человек. Ближайшее наше выступление состоится в Намангане. Как известно по инициативе нашего президента по всей стране открываются спортивные комплексы для молодежи. Так, в Намангане недавно открыли очень большой бассейн. Я пришел туда поплавать, и запел. Меня поразила акустика. Так появилась идея организовать там концерт. А ведь там 2000 посадочных мест!

- Напоследок ваши пожелания нашим читателям.

- Прежде всего, поздравляю всех с наступающим праздником Мустакиллик. Выступление на нем стало доброй традицией как для меня, так и для многих моих коллег. Желаю всем мира, крепкого здоровья и счастья!

Интервью предоставлено: Анна Желиховская ("Тасвир")