Деревья исчезают для большинства из нас незаметно. На набережной Анхора в Ташкенте исчезло в преддверии весны и Навруза более ста деревьев. Об этом сообщает «Среда.уз».
Оказавшись сегодня на набережной Анхора в районе Урды, я не могла понять, что здесь не так. Присмотрелась: посадки проредили, как на огороде редиску. Двинувшись по течению, стала считать ямы, оставшиеся вместо выкорчеванных пней. Очевидно, что их старательно засыпали землей. Но идут дожди, и земля дает усадку. «Корыта», образовавшиеся вдоль канала, где больше по габаритам, а где меньше в зависимости от удаленного корня. Примерно сорок таких насчитала до моста, ведущего на площадь Мустакиллик. На мосту – будка с милиционерами. Очевидно, рубка деревьев пост не касалась, не входит в сферу ответственности.
Далее через канал высится здание Олий Мажлиса. Рубили деревья под его окнами. Вероятно, массовая рубка не входит в сферу ответственности депутатов, включая команду Экологического движения. От моста до станции моржей более шестидесяти засыпанных свежей землей ям на узкой полосе между железным частоколом и кромкой воды. За тротуаром в сторону стадиона «Пахтакор» ямы тоже есть, но число их незначительно.
На станции моржей аксакалы совершали обычный моцион из зарядки и погружения в воды канала. Про рубку сказали с горечью. Кампания длилась несколько дней. Конечно, они подходили к порубщикам, спрашивали разрешительную бумагу от Ташкентского городского комитета по охране природы. Те бумагу показали, но в ней про сотню с лишним деревьев ничего не было сказано. Рубщики на словах объяснили про гнилые. Но рубили здоровые.
«Зачем им гнилые? Навруз скоро. Дрова нужны, чтобы сумаляк варить. Хороший бизнес».
У Анхора звуки далеко разносятся. Когда раздался визг пилы, пошла на звук. Пилили в небольшом сквере, протянувшемся в сторону метро «Пахтакор». Здесь за порядком наблюдал милиционер: солидные люди с лопатами вышли на субботник. А «благоустройщики» здесь же выполняли обрезку. В отдалении стоял синий самосвал, ветки и обрубки лежали на траве в ожидании погрузки.
Кто скажет, насколько необходима обрезка, когда от кроны практически ничего не остается, дерево превращается в пальму, а то и вовсе в высокий пень?
Этот вопрос участники Общественного совета при Госкомприроде республики задавали экологам из Ташкентского городского комитета по охране природы на своем заседании. Было это год назад. Мне довелось поучаствовать в этом Совете. Заслушивался вопрос о зеленом наряде столицы. Приводилась статистика по ежегодной высадке цветов и деревьев. Ее докладывал представитель управления благоустройства хокимията. Сомнения вызывало, где эти миллионы деревьев: сколько сажается, сколько приживается?
Рассматривалась и обрезка. Обрезкой тоже командует управление благоустройства. Экологи к ней отношения не имеют. Более того, не могут приструнить рубщиков, так как если от дерева останется всего лишь пень в метр высотой, претензий не предъявишь. Формально дерево есть. Тогда говорилось, что идет разработка нормативного документа, где будут оговорены условия по обрезке. Так, будет считаться нарушением самовольная рубка стволовых веток.
Видимо, до сих пор нормативный документ не разработан, а может быть, он не согласован управлением благоустройства хокимиата, бизнес ведь пострадает. Все, что срезано, принадлежит тем, кто срезал. Кроме Навруза, есть и другие праздники, когда дрова в очаге пригодятся. Ну а кондиционный товар предназначен для мебельных фабрик. Не случайно они множатся. Продукция, в основном, идет на внутренний рынок, а паркет экзотический (платановый) даже экспортируется.
На том же Совете общественность пыталась понять причины смены приоритетных пород деревьев в южном городе, в частности, резкого сокращения высоких деревьев с широкой кроной за низкорослые, из которых главные – импортные хвойные. Опять диктует финансовый интерес? Экологи не смогли внятно объяснить смену приоритетов. Не прозвучало разъяснений и от управления благоустройства.
Тогда прозвучала и страшно напугала информация Ташгоркомприроды о чрезмерной активности насекомых с тех пор, как была ликвидирована служба химической защиты растений при хокимияте. «Насекомые расплодились и грызут даже твердопородные деревья. Скоро по необходимости придется давать разрешения на тотальную вырубку аллей».
Может быть, мы как раз и получили на набережной Анхора то, что нам обещали? Мне тогда все это представлялось сомнительным, и сейчас думаю так же. Год назад удивила пассивность отдела по охране растительного и животного мира Горкомприроды, сотрудники которого только ахали, что насекомые обнаглели. Логика такая: пусть жрут, а отдел будет давать разрешения на вырубку чинар и иных твердопородных на Катартале, Мукими, Навои и других улицах. Взамен управление благоустройства посадит миллионы. Все равно это в планах.
Прошлой весной после Совета предложила знакомым энтомологам из Института зоологии поучаствовать в совместном рейде с ботаниками из Ташгоркомприроды по улицам Ташкента. Энтомологи подтвердили активность насекомых, говорили о необходимости обследования деревьев и индивидуального подхода в каждому. «Деревья можно лечить. Ни о какой тотальной вырубке речи быть не должно».
Мне в ходе рейда показалось, что ботаники иногда пристрастны. Почему-то им не нравятся изогнутые ветки и стволы. Вообще-то это дело вкуса. На своем частном участке можно даже яблоню постричь под пальму. Толку-то от такой яблони. Как и от деревьев, лишившихся кроны. Разве можно «строить» деревья, как солдат?
Когда возвращалась к Урде, немало таких деревьев увидела. Жизнь им сохранили. Обрезали безжалостно. Теперь в необработанные культи вгрызутся насекомые. Обрезка и вырезка деревьев выйдут на новый виток.
Комментарии отсутствуют