Я хотела уехать, но не смогла не вернуться. Что рассказала медсестра, служившая в Афганистане. Видео

Узбекистан, Ташкент – АН Podrobno.uz. Когда говорят о войне, то многие в первую очередь представляют себе бравых солдат в обмундировании и с оружием в руках. Однако важную роль в армии также играют представители гуманитарных профессий – медики, повара, артисты, среди которых немало женщин. Почему они идут на войну, какой ее видят, корреспондент Podrobno.uz спросила у Римы Юсуповой, служившей реанимационной медицинской сестрой в афганском городе Шинданд (провинция Герат) с 1986 по 1989 год.

По ее словам, в Афганистане пришлось заниматься сложной, страшной, но нужной работой. При этом, после возвращения, афганцев просто бросили на произвол судьбы, никто не занимался их физическими и тем более психологическими травмами. Рима Раимовна, например, пять лет после возвращения боялась утром открыть глаза, потому что не знала, где находится. Еще 15 лет ее преследовали картины из прошлого.

"Наверное, лет 15 после возвращения я не могла есть шашлык и консервы. Когда в воздухе повисал этот запах, мне казалось, что сейчас кому-то начнут пилить конечности. Было очень плохо", – рассказала она.

Женское любопытство

В Афганистан меня привело любопытство. По специальности я акушер, но тогда работала в "Аэрофлоте". Самолеты улетали в Кабул, мне было интересно: "а что там такое?" Одни меня отговаривали, мол, зачем женщине рваться на войну. Другие говорили, что я иду на благое дело – медиков там не хватает. Конечно, я не представляла, что меня там ждет.

Сначала меня хотели направить медсестрой в инфекционное отделение, однако я не согласилась, просилась в реанимацию. Мне в ответ удивились: "В реанимацию? Вы же акушер! К тому же, вы уже много лет не работали по профессии…" Но я своего добилась.

Это был март 1986 года. Меня отправили в город Шинданд работать реанимационной медсестрой в госпитале. Мне дали два месяца испытательного срока, но, когда я увидела, что там творится, дала себе слово, что уеду при первом возможном случае. Конечно, захотеть и сделать – не одно и то же. Это была закрытая территория, за пределы ограждений нельзя было выходить самовольно. Мы всегда выезжали в сопровождении офицеров и пяти солдат. Помню, один мой коллега вышел ночью и пропал. Нашли его мертвым…

Через два месяца мне подвернулся случай уехать: нужно было закупить канцтовары в СССР, а так как Узбекистан находился по соседству, об этом попросили меня. Я охотно согласилась. По приезду домой я всем на радостях сказала, что вернулась насовсем. Но по мере того, как проходило время, я все чаще думала о своих коллегах по госпиталю.

Нам приходилось заниматься сложной, страшной, но нужной работой. Представьте себе: прилетает вертолет, поднимается ветер, пыль. Группа медиков бежит со всех ног с носилками, начинает быстро "сортировать" людей: погибших – в морг, еще дышащих – в реанимацию, их нужно здесь же обтереть, обмыть. В реанимации врачи ставили подключичку (подключичный катетер – прим. редакции), операционная уже готова. Все это должно происходить быстро и слаженно. И если кого-то нет в этой цепи, то работа тормозится, заметно отсутствие даже одного человека.

Однажды рядом с реанимационным отделением произошел взрыв. Помню, как мы оперативно очищали засыпанные стеклами операционные поверхности, готовили их, ожидая новых пациентов. Вся эта суматоха происходила под истошные крики раненых, которые в помутнении рассудка умоляли: "вывозите, нас сейчас убьют во второй раз!"

Мне нравилась моя команда, здесь работали самые талантливые медики, самоотверженные люди: они без слов ложились рядом с солдатами сдавать кровь, хотя вчера уже сдавали и еще не успели набраться сил. Дома я задавалась вопросом: разве позволю я себе не вернуться? И я поехала обратно.

Я отработала положенные два года, через которые меня должен был заменить другой специалист. Но в 1988 году объявили вывод советских войск. Поэтому никто не приехал мне на замену, и мне пришлось остаться здесь еще на год. Меня перевели старшей медсестрой в инфекционное отделение, где лежали больные тифом. За это время я два раза серьезно заболела. Под конец было большое желание просто выйти за ограду и пойти пешком до Союза. По всей видимости, случился синдром выгорания.

Таким образом, я покинула Афганистан 2 февраля 1989 года вместе с последними ранеными солдатами из нашего госпиталя.

Жизнь после войны

Лет пять после возвращения я боялась утром открыть глаза, потому что не знала, где нахожусь. Очень сильно в память врезались запах горелого мяса и звуки скрежета костей. Наверное, лет 15 после возвращения я не могла есть шашлык и консервы. Когда в воздухе повисал этот запах, мне казалось, что сейчас кому-то начнут пилить конечности. Было очень плохо.

Никто не занимался нами и нашими травмами. Да и стыдно было говорить, что ты был в Афганистане. У многих была негативная реакция на всех, кто там служил. Никто не видел того, что видели мы. Первый вопрос, который мне все задавали: сколько ты заработала?

За службу в Афганистане меня наградили медалью "За трудовую доблесть", которая приравнена к медали "За боевые заслуги". Она предполагает 10-процентную надбавку в пенсии. Однако, когда я выходила на пенсию и хотела воспользоваться этой льготой, инспектор просто кинул передо мной принесенные справки со словами: "Мы вас не отправляли. Вас отправлял Союз, он распался. Езжайте в Россию, там вам дадут эту надбавку.

Мы получаем 145 тысяч в качестве компенсации за коммунальные услуги – вот и все льготы. В рамках женского крыла объединения Veteran сегодня я работаю с матерями солдат, погибших на войне. Мы выступили с предложением, чтобы наряду с другими льготами, им также предоставили право бесплатного проезда в общественном транспорте. Ведь этим женщинам 70-85 лет, у некоторых из них никого больше нет, им только и остается, что ездить на могилы своих сыновей. Мы несколько раз обращались по этому поводу в Министерство транспорта, нам обещали сделать все к февралю этого года, потом к маю. Но, к сожалению, этот вопрос до сих пор остается открытым.

Но, конечно, есть люди, которым не безразличны судьбы афганок, афганцев и родителей погибших воинов-интернационалистов. В 1994 году было создано объединение Veteran. Сегодня его возглавляет Т.Мурадов, председателем городского отделения является Р.Султанов. Здесь на чистом энтузиазме, сострадании и милосердии работает сплоченный коллектив, спаянный годами.

Они проводят большую работу по оказанию помощи  афганцам  и родителям погибших на войне ребят. Их навещают на дому, им оказывают материальную поддержку, дарят подарки на праздники, приглашают на различные культурно-массовые мероприятия, в театры, предоставляют бесплатные путевки в лечебно-профилактические учреждения страны и ближнего зарубежья.

Уроки Афганистана

Я любила волю, и когда попала в Афганистан, мне пришлось очень тяжело. Ограничения давили, в памяти всплывала моя прошлая жизнь в Союзе: захотела – поехала туда, захотела – сюда, были средства и время. Да, сначала я жалела о том, что проявила столь большое любопытство. С чем только нам не пришлось столкнуться в Афганистане. Но потом решила, что мне нужно было все эти испытания пройти. Поэтому, когда у меня спрашивают про мой самый счастливый день в жизни, я отвечаю, что у меня все дни были счастливыми. Даже те, что прошли в Афганистане, ведь мы помогали раненым, спасали жизни.

Несчастье испытала мать, которая через сотни километров сердцем почувствовала, что ее сын погиб. Несчастье случилось у крепкого парня под два метра ростом, который остался без рук и ног. Или у того, кто потом еще долго мучился призраками прошлого, увидев однажды, как его друга, с которым он утром пил чай и смеялся, на его глазах разорвало взрывом на части.

Да, по большому счету мы оказались в Афганистане по своей воле. Раз судьба того пожелала, значит, мы должны были вкусить там свой кусок хлеба. А вообще в жизни было много разных ситуаций, но бог мне всегда помогал в них. Я до сих пор каждое утро пишу благодарности: нашему создателю, кем бы он ни был – Богом или Аллахом, что дал мне сегодня проснуться и пожить еще немного, своей семье, президентам, которые хотят мира во всем мире и борются за него, нашему мудрому руководству, которое обеспечивает нашу безопасность и предоставляет нам возможность жить свободно.

Я благодарю свои ноги, что столько лет меня носили, свои глаза за то, что дают мне возможность созерцать окружающую красоту, свои руки, которыми могу обнять своих родных. Часто ли люди задумываются о том, что они будут чувствовать, лишившись какой-либо части тела?

Во время пандемии ковида многие потеряли обоняние. Как ведь было тяжело! Закройте глаза, как вы будете себя чувствовать, не видя окружающего мира, любимых лиц или даже не любимых? Нам всем стоит помнить о хрупкости мира, воспитывать молодежь в духе любви к Родине и делать все, чтобы избежать войны.

Над проектом работали: Зарина Тохирова, Александр Ким, Андрей Тешаев