Узбекистан, Ташкент – АН Podrobno.uz. Воробьи, малые горлицы и удоды уходят, зато майн становится все больше в Ташкенте. Как городская жизнь меняет судьбу птиц и что об этом говорит наука? Объясняет младший научный сотрудник Института зоологии АН Узбекистана и бёрдвотчер Тимур Абдураупов.
– Какую роль играют пернатые в городе?
– Птицы – наши соседи и индикаторы природной среды. Если их много и они разнообразны – значит, экосистема здорова. Если птицы уходят, значит, с природой в городе что-то не так.
– Но ведь привычные птицы – воробьи, удоды, малые горлицы – стали исчезать?
Эти виды птиц все еще встречаются в черте города, хотя и гораздо реже. В старых махаллях их можно увидеть до сих пор. Например, в Шайхантахурском и Алмазарском районах, на базаре Чорсу.
Но урбанизация меняет правила игры. Птицы не могут гнездиться из-за бетона и стекла в современных зданиях. Если в старых домах были какие-то щели, ниши, птицы могли жить там. В новых зданиях нет щелей. Более того, современные здания сильно нагреваются, и даже если в них есть щели, в них птицы жить не могут из-за жары. Стеклянные фасады – настоящая ловушка: птицы часто бьются о стекла, они не видят их, не понимают, что это такое.
Добавьте инсектициды и световое загрязнение: еще несколько лет назад на свет летели бабочки, кузнечики, саранча, всякая мошкара. А сейчас их почти нет.
Раньше в Ташкенте было больше садов и виноградников – там селились малые горлицы – вид, который исконно обитал здесь. Сейчас они тоже реже стали появляться на наших улицах. Обыкновенные горлицы и вовсе исчезли из больших городов. Сейчас же сокращаются поля и сады, вырубаются плодовые деревья и виноградные лозы, которые служили источником пищи и местом для гнездования птиц.
– А появляются ли новые виды птиц?
– Да, практически каждый год бёрдвотчеры находят новые виды как для территории Ташкента, так и для Узбекистана в целом. Во время пандемии, когда люди стали больше смотреть в окна, многие заметили редких птиц. Тогда, сидя дома, я встретил новый для всего Узбекистана (!) вид – бурого дрозда. Также в это же время я впервые увидел райскую мухоловку в Ташкенте. Это вид нередкий, но это птица предгорий и гор. В прошлом году бёрдвотчеры с нашего сайта зарегистрировали мухоловку-пеструшку в центре Ташкента, в этом – нашли погоныша обыкновенного, к сожалению, погибшего. Это очень редкий вид.
Ярко-желтая птица, которую часто видят горожане в течение лета, – это иволга. А небольшая коричневая с красной головой, которая любит лакомиться тутовником, – чечевица обыкновенная, которая пролетает через нашу страну, направляясь повыше в горы или в более прохладные регионы Казахстана и России.
– Майны сегодня стали самыми заметными птицами в Ташкенте. Почему?
– Майны, социальные птицы, в сообществе живут, должны общаться, добывать пищу. Они более интеллектуальные, более наглые по сравнению с другими птицами. Все социальные животные более умные, поэтому они лучшие приспособленцы и поэтому их становится все больше и больше. Они встречаются не только в городе, но и в пустыне, я видел их на берегу Аральского моря. Главное – чтобы рядом был человек. Эта птица получает пользу от соседства с человеком. Им важно, чтобы был строительный материал для гнезд. Это агрессивный вид для других птиц. Майна хорошо думает логически. Майны также приносят пользу человеку. Например, в период вскармливания птенцов они истребляют большое количество вредных насекомых, саранчи. Сотни голов саранчи она может вскормить за сезон своим птенцам. Майны – это разновидность скворцов.
Есть миф, что майны вытеснили воробьев. Во всяком случае они – неосновной фактор. Да, майны могут поедать птенцов и яйца воробьев, но, если бы работал только этот фактор, понадобилось бы лет 50, чтобы они оттеснили воробьев. Урбанизация играет куда большую роль.
– Как-то я читала, что майны были специально завезены к нам в 1956 году из Индии, чтобы они, как в Индии, из шерсти домашнего скота вылавливали насекомых. Но у нас им больше понравились фрукты, поэтому они и размножились здесь. По другой версии, майн не случайно называют афганскими скворцами, во время афганской войны они покинули места боев, поселились здесь, в Узбекистане, и прижились.
– Нет, ни одна из версий не верна. Птицы постепенно расширяют места обитания. Да, родина майн – Индия, Юго-Восточная Азия, Южная Азия, где их большое количество. Их ареал постепенно разрастается к северу. Ее никто не завозил специально. У нас обитает майна обыкновенная.
– Многие птицы питаются на свалках. Это опасно для человека?
– Птицы – неосновные переносчики заразы, но могут ими быть. Желудок у птиц очень крепкий, он может переварить все. А вот на перьях они вполне могут переносить заразу. Особенно осторожными стоит быть с врановыми, чайками, падальщиками.
Примеры заболеваний? Птичий грипп, уносит жизнь людей и птиц. Орнитоз – инфекционное заболевание, источником которого могут быть как дикие, так и домашние и комнатные птицы – утки, индюшки, волнистые попугайчики, попугаи, канарейки. Сальмонеллез возможен также от птиц.
– В мире случаются авиакатастрофы из-за птиц. Как у нас обстоит дело с защитой взлетных полос аэродромов?
– В ташкентском аэропорту работает орнитологическая и соколиная службы. Используются также акустические отпугиватели с записью голосов хищных птиц. Система постоянно совершенствуется. В целом же есть служба, которая работает достаточно эффективно. К счастью, у нас не так много птиц на территории аэропорта, в отличие, например, от Куала-Лумпура, где по аэродрому гуляют десятки цапель. И тем не менее и у них там все в порядке.
– В Европе во внешних нишах соборов статуи закрывают сетками, видимо, от птиц. Есть ли в нашем городе службы, которые что-либо уберегают от птиц?
– Нет, кажется, таких нет. В Лондоне точно есть соколиная служба, сотрудники которой объезжают старые памятники и здания с соколами, которые отгоняют голубей. Птичий помет очень быстро разрушает старинные здания.
У нас есть проблема, связанная с ЛЭП – линиями электропередач. На них устанавливают птицезащитные устройства – различные шары со светоотражателями, специальные прорезиненные короба для присад птиц. Но все равно очень много птиц гибнет от ЛЭП. Пока эта проблема не решается действенно.
– В Узбекистане до сих пор можно попробовать блюда из воробьев и даже варанов. Насколько это опасно и гуманно?
– Это варварство и мошенничество. Да, в Фергане, Бухаре, Самарканде и некоторых других городах предлагают блюда из воробьев, варанов, змей, ящериц, ежей. Серого варана практически истребили в Фергане.
Когда, например, готовят суп из змеи, бросают ее живьем в кипяток, люди не чистят ее, и вместе с экскрементами и мочой бросают в кастрюлю. Попробуйте опустить палец в кипяток, больно? Вы даже представить не можете, что при этом испытывает несчастная, ни в чем не повинная змея. От экскрементов и мочевины, содержащих в себе множество токсинов, больные люди, у которых и так снижен иммунитет, еще больше рискуют. Да, на первых порах они чувствуют себя лучше. Это плацебо, они внушают себе, что им поможет еда из животных. На самом же деле они травят себя. Никаких научных доказательств пользы мяса воробьев, змей или ящериц не существует. Это мифы, на которых наживаются нечистоплотные торговцы.
– Сейчас много говорят о строительстве туристического комплекса на побережье Чарвакского водохранилища. Как это повлияет на жизнь животных в тех местах? Как Вы относитесь к этой проблеме?
– Я знаю, что прошла волна недовольства среди пользователей соцсетей и что экоактивисты опасаются нарушения природного баланса Чарвака – основного источника питьевой воды для Ташкента. Я не за и не против. Конечно, я против любого строительства на охраняемых природных территориях. Но из двух зол нужно выбирать наиболее мягкое для природы. Объясню, почему. Сейчас продолжается строительство одиночных коттеджей, которые сливают канализацию в Чарвак. Если же придет крупный, грамотный, ответственный специалист, он построит современные очистительные сооружения на побережье, и мелкие хозяйства также смогут подключиться к ним. Также меньше будет мусора. Нужно тоже учитывать, что земли, которые отведены под комплекс, а я знакомился с планом строительства, уже использовались, поэтому природе будет нанесен минимальный ущерб.
Вспомните западные озера. По их берегам строят гостиницы, дома отдыха. Но там хорошо работают очистительные сооружения.
На мой взгляд, нужно больше думать о строительстве ГЭС на реках Угам, Пскем, Чаткал. ГЭС могут нанести непоправимый ущерб биоразнообразию всего Западного Тянь-Шаня, особенно эндемичным видам флоры и ихтиофауне, например, чаткальскому подкаменщику – виду, который обитает в бассейнах названных рек и больше нигде в мире. Места выпаса кабанов, косуль и сибирских козерогов будут затоплены водохранилищами, образовавшимися от ГЭС. Перекроются некоторые пути миграции этих копытных и снежного барса. Там земли неосвоенные, места, ранее не тронутые человеком. Вот там может быть нанесен существенный ущерб природе.
– Вы являетесь экспертом сайта birds.uz. Что это за площадка?
– Это краудсорсинговая база данных о птицах Узбекистана. Любой человек может выложить фото или посмотреть наблюдения других. Каждый год проходит соревнование "Большой год": кто больше зарегистрирует видов птиц. На сайте можно получить ответы на любые вопросы, связанные с птицами.
– Что может дать человеку общение с пернатыми?
– Птицы делают людей счастливее. Когда человек начинает за ними наблюдать в природе, у него меняется отношение к природе. Это своего рода дзен-терапия.
– Спасибо за интересный разговор, Тимур!
Беседовала Чулпан Кадырова
Комментарии отсутствуют