Качество государственного менеджмента в Узбекистане, или как рассечь гордиев узел

Доминирующие в исторический момент ценности элит и масс определяют тенденцию развития общества. Ценности могут быть невосприимчивы к смене режимов, программ, стратегий и продолжать оказывать тормозящее действие на создание нового алгоритма обыденной деятельности агентов общества. Волна либерализации и очередные усилия по системным реформам дают реальный шанс для масштабной трансформации общества и его благосостояния.  Но все зависит от качества государственного менеджмента.

Что сдерживает трансформацию переходных обществ

Третий год страна живет в формально новом ценностном режиме, декларирующем ценности либерального рынка и открытого миру общества. Элиты Узбекистана запустили привлекательный процесс реформ, которыми уже пережили многие постсоветские страны почти четверть века назад. Однако, мы можем и не переживать сильно что немного задержались в пути и хладнокровно созерцали шум реформ вокруг.

Узбекистан не отстал особо от соседей, которые начали либеральные реформы гораздо раньше и проводили их активнее. Результаты практической реализации идеологии либерализма и рыночной свободы в большинстве постсоветских стран Евразии не вызывают особого воодушевления.

Конкурентоспособность евразийских государств не выросла заметно, несмотря на приток значительного иностранного капитала и менеджмента после обретения ими независимости. Несмотря на то, что мы живем в эпоху интернета, быстрой информации и высоких технологий. Несмотря на богатство природных ресурсов и обширный исторический опыт развития обществ Евразии.

Может богатство земель Евразии природными ресурсами мешает сосредоточиться на создании качественных товаров для внутреннего и внешнего рынка? А может все дело в кризисном цикле мировой экономики, когда нет такой благоприятной конъюнктуры мирового спроса как в послевоенные годы прошлого столетия? Возможно, мало иностранных инвестиций и передовых технологий притекло в страны за более чем четверть века реформ? Или нам не хватило вырастить компетентные кадры рабочих и специалистов, ученых и менеджеров?

Неужели широкий пакет льгот, преференций, дешевых кредитов, налоговых свобод не материализовался в новые технологичные и конкурентоспособные производства товаров народного потребления? Были ошибки и просчёты в государственной экономической и промышленной политике? Или региональным властям не хватало бюджетных ресурсов и инвестиций?

Однозначно то, что если государство реализует качественный менеджмент, то правильно используются природные ресурсы, достаточно создаются кадры специалистов, ученых и управленцев, внутренний рынок заполняется качественными национальными товарами, население обеспечивается занятостью на внутреннем рынке труда, привлекаются иностранные инвестиции, создаются конкурентоспособные производства.

Качество государственного менеджмента играет первостепенную и определяющую роль в проведении успешной трансформации общества, консолидации разных слове общества вокруг общих ценностей и целей, выводу экономики на вектор устойчивого и инклюзивного развития.

"Гордиев" узел

Исторический момент можно осмысливать с многих отправных позиций и посылов. Узбекистан представляет собой сложный общественный объект для глобального рынка, предпочитающего ясные стандарты и видимые горизонты развития. В судьбе страны наслоились друг на друга и смешались в один комплекс отдельные условия и факторы, которые сами по себе непростые.

Во-первых (условно), страна этнически является богатой и неоднородной, культурно-исторический колорит не позволяют выявить интегральную идентичность с общими ценностями и стереотипами поведения. Мы имеем дело с культурным и государственным единством множества идентичностей.

Региональная, родовая, клановая идентичности и ценности все еще сохраняют свою значимость не только в элитах, бюрократах, бизнесе, но и в массовом общественном сознании. Данное положение дел повышает сложность и ответственность государства, бюрократии, интеллигенции, духовенства и деятелей творчества в их работе по укреплению общенациональных и государственных ценностей в общественном сознании. Реализация государственных концепций и стратегий остро нуждается в интеграции и консолидации всех социальных классов, групп и слоев населения.

Во-вторых, отсутствие выхода к морю у страны и его граничащих соседей физически закрывают страну от "энергетического контакта" с развитым капиталистическим и инновационным окружением. Парадигма нашего капиталистического развития упорно остается на фундаменте аграрно-сырьевого и традиционного торгового капитала. Развитие информационных, коммуникационных, транспортно-логистических технологий компенсируют отсутствие "инновационного, технологического и ресурсного соседства" лишь в незначительной мере.

В-третьих, Узбекистан является молодым государством, которому не исполнилось и ста лет со дня образования в 1924 году. Большую часть жизни страна прожила в закрытом централизованном социалистическом лагере, что существенно повлияло на эффективное подавление национального самосознания в пользу идеалов общесоюзного советского счастливого человека.

Зародившийся в недрах российского самодержавия значимый хлопковый уклад жизни большинства населения республики получил небывалое развитие в условиях советского режима. Первые семена и эксперименты системной коррупции были посеяны в рамках советской империи, требующей хлопковый вал во имя борьбы с мировым империализмом.

В-четвертых, страна расположена в турбулентной геополитической зоне, где постоянно встречаются интересы конкурирующих крупных империй. Сегодня, это перекрёсток столкновения, апробации и согласования интересов как минимум США, России и Китая. Страна вынуждена инвестировать значительные ресурсы в дипломатию, политику, оборону, безопасность чтобы сохранять равновесие в рамках глобальной геополитической конкуренции внешних империй и обеспечивать привлекательность региона для инвесторов и международного капитала.

В-пятых, программа рыночных реформ после развала союза провалилась из-за ставки на замедленную трансформацию с торможением и консерваций системных преобразований. Застой и изоляция страны внесли дополнительные диспропорции на почву постсоветских диспропорций. При "зависшем" темпе реформ, предприимчивые элиты и массы не могли ждать приближения "великого будущего" долго.

Посеянные еще в советском режиме семена коррупции и родственно-клановые фрагментации общества нашли благоприятные условия для укрепления и дальнейшего развития. Знакомства, родственные, клановые и коррупционные связи стали ценным ресурсом решения текущих хозяйственных, карьерных, образовательных и прочих планов общественных агентов. Расширение неформального (теневого) сектора экономики стало ответом общества на тотальную зарегулированность со стороны государства. Неформальный сектор и сегодня позволяет широким массам иметь доступ к рынкам и удовлетворять свои нужды и потребности.

В-шестых, седьмых, восьмых …   Можно так долго продолжать перечислять различные особенности и условия, влияющие на текущее состояние и развитие узбекского общества.

Переключение режима

В вышеуказанном контексте, 2017 год приобретает исторически особую значимость, когда государство сделало важный шаг по переключению модели общественного режима в направлении либерального капитализма. В потоке либеральных реформ есть ощущение системности, когда указы и решения касаются практически всех сфер жизнедеятельности общества – от экономики и политики до религии и культуры, психологии лидеров и масс. Справедливым будет отметить, что новые элиты Узбекистана имеют твердое намерение обновить всю общественную систему по определенному плану и сценарию.

Данный поворот вызван среди прочих причин также запросами государства и национальной буржуазии в либерализации торговли, привлечении иностранного капитала, интеграции с международными рынками, легализации теневого капитала. Вообще, переключения режимов нередки и случаются нередко и повсюду в мире. Новые элиты проводят переключения малого и большего масштаба в соответствии с собственным ценностным видением потребностей общественных агентов разного статуса и масштаба – политических групп, групп бюрократов, частного бизнеса, более широких масс. 

Как правило, идея о необходимости переключения назревает и имеет смысл, когда работающий общественный режим неэффективно справляется, а ресурсы природные или общественные истощаются и ослабевают. Если учитывать сложившееся состояние у нас в среднем и высшем образовании, науке, религиозном сознании, творчестве и культуре, то был большой смысл в системной либерализации и системной реабилитации природных функций всех этих осевых опор общества.

Другой вопрос, что либерализация есть инструмент, и нужно просчитывать как его грамотно использовать для каждой отдельной целевой области применения. Одинаково опасны как шоковые, так растянутые переключения режимов. Высоки риски для всего общества, если бенефициарами от курса либерализации становятся лишь частный капитал, аппетит которого по природе безграничен и способен нести ущерб домохозяйствам.

Поэтому крайне важно значение приобретает профессионализм и ответственность бюрократов, их искусство координации и согласования интересов и усилий правительства, бизнеса, академий, гражданского общества, широких масс населения.

Бюрократы – особый класс общества и их сила

Чиновники, как известно, являются особым классом, который приводит общественный механизм в нужное движение, с нужным темпом, в нужном направлении, с нужной инерцией. Класс бюрократии способен обречь на провал или успех малые или большие государственные реформы. "Инновационность" (изобретательность) класса бюрократов является необычайно высокой и изощренной, чему могут позавидовать даже хитроумные предприниматели-новаторы.

Бюрократы способны усилить эффективность государственных установок, либо наоборот, снизить их эффективность. Данный класс призван сцеплять политики и реформы государственного истеблишмента и действительность на местах. Этот класс способен тихо нарушать баланс интересов в пользу коррумпирующих государственный рынок агентов.

Президент Узбекистана на совещании по развитию страны по итогам первой половины 2019 года неспроста назвал "главной угрозой" профессионализм кадров бюрократов, призвал их изменить или усовершенствовать методы работы.

На совещаниях часто отмечается важность изменения мировоззрения у чиновников различных звеньев государственного управления. Следовательно, особо актуальной сегодня является концепция Вебера-Вильсона о важности высоких компетенций бюрократов. Вместе с тем, нужно понимать, что бюрократы это не обесчеловеченные координаторы и регуляторы сигналов экономической и внешней политики, образовательной политики и политики здравоохранения, любой другой государственной политики.

У данного класса объективно имеются ценности и представления широкого спектра. Изменение методов работы бюрократов может иметь место, только если меняются и прогрессируют доминирующие ценности в их сознании. Ради объективности нужно отметить, что изменение ценностных отношений происходит в замедленном режиме всегда, ибо ценностный статус человеческой природы зависит от предыдущего и накопленного опыта.

Смена элит в большинстве случаев создает условия и обстоятельства для малых или значительных ценностных коррекций. Новые установки, идеи, цели и задачи как декларируемые ценности спускаются сверху от высших эшелонов власти к бюрократам, которые могут их осознать, принять и профессионально транслировать в целевые группы и массы, либо поглощать и транслировать их в измененном виде.

Вариаций ценностного поведения, таким образом, немало. Выбор вариантов ретрансляции спускаемых ценностей зависит от устоявшихся ценностей самих бюрократов. При удачном раскладе, когда класс бюрократов открыт, восприимчив и эластичен к выдвинутым элитами новым ценностям, вертикаль реформ довольно успешно способствует задуманному преобразованию действительности на местах. В этом случае, внимательные и невнимательные наблюдатели увидят соответствие декларируемых ценностей и материализованных ценностей.

При неудачном стечении обстоятельств, бюрократы способны исказить или уменьшить эффект материализации спускающихся по вертикали ценностных сигналов в окружающую нас действительность. Поэтому, по всей видимости, актуальной может являться и азиатская (китайская) концепция построения эффективной бюрократии, которая призывает к сильному надзору и мониторингу за оперативной деятельностью бюрократов.

Наконец, так называемая реалистическая концепция бюрократии призывает к активной коммуникации с клиентами – гражданами. В этом контексте, своевременными являются инициативы руководства Узбекистана по созданию новых институтов как виртуальные приемные, встречи госслужащих с прессой, коммуникации чиновников с целевыми группами населения, отчетность чиновников, усиление надзора парламента над исполнительной властью и другие.

Бюрократы в современном обществе выполняют важные масштабные и малые задачи – от разработки национальной идеологии на макроуровне до выдачи лицензий и проверки документов на микроуровне. Качество государственного менеджмента имеет большее значение для экономического развития, чем деньги, природные ресурсы, образование, наука и технологии. Это качество реализуется и оценивается в показателях благосостояния народа и устойчивости развития.

Половинчатое или усеченное измерение эффективности работы государственной машины не обеспечит действенный контроль в достижении требуемых конечных результатов реформ. При слабом государственном менеджменте сила воздействия реформ быстро иссякает и абсорбируется где-то внутри процесса бюрократических процедур, не трансформируясь в конечные осязаемые результаты бытия народа. Тогда истеблишмент останется с уже девальвированными ценностями, а клиенты государства, как и прежде, будут обращаться к неформальным рынкам для удовлетворения своих потребностей.

Откуда растут наши ценности

Широкий взгляд позволяет нам увидеть глубинные закономерности в Евразии в масштабе государственно-политических режимов 20 и начало 21 века. Российская империя оказывала в эту эпоху влияние на граничащие государства посредством различных идеологических режимов – самодержавия, большевизма, гласности и перестройки, либерализма.

Все волны смены политических режимов за более чем век начинались в России, оказывали более или менее ощутимое влияние на ценностные устои других государств в зоне ее геополитического влияния. Каждый из режимов накладывал свой пласт влияния на сознание масс и элит. Эти режимы по своим потребностям фильтровали и сменяли ценностные декорации. В короткое историческое время элиты и массы с запалом меняют ценности на прямо противоположные, от самодержавия и ханств до экстремального большевизма и гегемонии пролетариата, национализма и независимости, изоляции и исключительности, либерализма и демократии.

Но, ничего удивительного нет. Таковы уж объективный путь и законы трансформаций развивающихся обществ, которые находятся в непрерывном творческом поиске и экспериментах, чтобы достичь в итоге общества всеобщего благоденствия. Каждое общество в каждый исторический момент выбирает свой путь, отвечающий его доминирующим ценностям.

Очевидно, тень Советского Союза и даже досоветских империй в горизонте 2-3 столетий не дают первому поколению реформаторов избавиться от глубоко укоренившихся и впитавшихся в нас ценностей прошлого. Формальный политический развал огромной советской империи не означает, что бесследно канули институты, которые составляли ее духовное и интеллектуальное ядро.

Идеи, методы, убеждения так быстро не умирают в душах элит и масс, которые привыкли жить в вертикально-интегрированных структурах разной организации. Просветительские волны не смогли изжить в элитах, бюрократии, бизнесе и других влияющих на массы социальных группах реакционные, пост-феодальные архетипы мышления и мировоззрения. В уже обретшей независимость республике теплившиеся ростки устаревших ценностей получили условия для возрождения в новых формах и ипостасях.

Кроме того, советский режим не мог справляться и сосуществовал с пережитками феодального прошлого, кадымизма, клановости, коррупции в разных своих регионах. В обществах с доминированием, устойчивостью и жизнеспособностью архаичных ценностей новые веяния и перемены не способны взрастить новые ценности, материализовать декларированные ценности в сознание и бытие людей. Поэтому, к сожалению, а может и к счастью, мы долго не будем доверять учебникам по капиталистической экономике.

Мы будем больше доверять правилам, по которым жили наши отцы и деды, поскольку наши вековые убеждения кажутся нам надежными.  Мы сегодня предпочитаем и приветствуем импорт качественных товаров и услуг, но к чему нам нужен импорт и анализ прогрессивных идей, коих, как нам кажется, у нас самих в избытке.

Даже высокая и устойчивая безработица, масштабная коррупция, инфляция нас не могут переубедить отказаться от привычного алгоритма действий в нашей жизни. Азиатские "страны-тигры" столкнулись с более значительными лишениями и бедствиями, что побудило их решительно сплотиться и сделать напряженный прыжок внутри одного всего лишь поколения.

Отбросив старые неработающие ценности, они декларировали перед своими народами новые амбициозные капиталистические и гуманистические ценности. Им удалось успешно импортировать и гармонично интегрировать западные ценности на собственную культурную почву без ущерба для национальной или государственной идентичности. В итоге, им потребовалось несколько десятков лет для вхождения в индустриальную капиталистическую эпоху.

Сложность прогноза

Каков будет цикл и темп успешной трансформаций нашего общества покажет только время. Неизвестно и сложно гадать, потребуется 20-50 лет или больше времени для выхода на вектор устойчивого развития.

Поверхностная инфраструктура рынка создается гораздо быстрее и гораздо "успешнее" – идеальная конституция и законы, суды, парламенты, партии, свободные цены, предприниматели, регуляторы, инвесторы, биржи, планы и программы и многое другое.

Существенно сложнее дело обстоит с созданием и развитием глубинной институциональной инфраструктуры – качественного и образцового класса бюрократов, стабильных, простых и ясных законов, стабильных цен, справедливых конкурентных правил на внутренних рынках товаров и услуг, конкурентоспособных на международном рынке национальных бизнес компаний, широкого слоя среднего класса в структуре населения, низкой безработицы, высокой грамотности населения, интегрированных с отечественными производствами университетов и колледжей.

Все эти глубинные институты произрастают постепенно по мере обретения и принятия элитами, бюрократами, бизнесом и массами новых ценностей.  Этот процесс требует уступок и жертв, напряжения, поддержания единства и сплоченности между ними. Если мы вечером провозглашаем с трибуны ценности этики, равенства и сотрудничества между людьми, свободы предпринимательства и конкуренции, то это не означает что с утра все общественные агенты будут жить по новым объявленным правилам.

Приоритет качества государственного менеджмента. Курица или яйцо

К сожалению, часто, экономическая либерализация "падает" на голову элит и масс развивающихся стран вместе с громкими голосами и спекуляциями о правах и свободах человека. На фоне и без того достаточных сложностей с разобщенностью общества, преждевременные призывы к опережающей демократизации скорее создадут еще большую фрагментацию и турбулентность общества.

Например, сегодня уже беспокоят участившиеся факты конфликтов между людьми и сановниками, представителями порядка и надзора. Поэтому, сегодня остро стоят задачи ускоренного повышения образованности, нравственности, развития мировоззрения и привития гуманистических ценностей подрастающим поколениям.

Вообще, исследования о взаимосвязи демократии и экономического роста дают противоречивые и неоднозначные результаты. Поэтому на первых порах лучше быть сторонником взглядов Томаса Гоббса о субординации государства и человека и сфокусироваться на экономическом росте, чтобы впоследствии (в ближайшем будущем) создать благоприятные предпосылки для широких свобод личности. И лучше временно "притормозить" с либеральными спекуляциями Дж. Локка о демократии до периода, когда уровень благосостояния и образованности будет существенно высоким. Грубо говоря, лучше решить первостепенные потребности общества в пирамиде Маслоу и плавно переходить к удовлетворению запросов общества на высокие потребности личностной самореализации.

Только вдумайтесь, высокий уровень и всеобщий охват образования, доступная и качественная медицина, научные открытия, гарантия занятости, абсолютная защищённость от внешних врагов не спасли  спаянную большевиками почти двух поколений  советскую империю от развала под давлением разбуженных гласностью масс,  жаждущих продвинутого материального и духовного потребления  и личной свободы.

Мощной и централизованной империи не хватило может немного времени, немного удачи, чтобы постепенно как Китай сорганизоваться и обеспечить свои народы этими фундаментальными правами и благами. Постсоветские лидеры, не имевшие опыта капитализма, естественно доверились спекуляциям "рыночных экспертов" и в "одну ночь" внедрили капитализм, что стало трагедией, последствия которой не затухают и сегодня.

В постсоветских "капиталистических" обществах как-то дружно развились авторитарные системы государственного менеджмента. Генетическая память не сможет вот так просто выбросить наше евразийскую вековую историю вертикально-управляемых ханств, каганатов, царств, ханств.

Мы не помним особо институтов демократий древнегреческой заготовки. Хотя у нас случались собственные демократические институты, как например курултай, аксакалы.  Возможно, если центрально-азиатские общества осуществляли модернизацию общества с более "натуральных" основ, а не на основе выращенного за 70 лет централизованно-планового опыта, то выбрали бы другой путь реформ.

Просвещенные элиты Туркестана накануне свержения самодержавия пытались построить независимый и демократический Туркестан с другими ценностями, но не сложилось. В общем, время назад не повернешь, нужно принимать и уважать историю, которую имеем и заслужили.

Нужны ли быстрые демократические реформы именно сейчас обществу и международным инвесторам, когда структура экономики очень слаба, а в обществе существует риск социальных волнений высок при ценностных спекуляциях оппозиционных движений? Иностранный капитал комфортно чувствовал себя при политической стабильности в азиатских "диктатурах развития".

Правительства быстрорастущих экономик Юго-Восточной Азии придерживали демократические преобразования до лучших времен. Скорость и эффективность реформ давала хорошие плоды при хорошо работающей вертикальной интегрированности общества.

Временное ограничение личных свобод и прав создавало благоприятные условия для работы всего общественного организма и роста благосостояния, управляемости процессов развития, снижения общественных издержек. Вероятно, внедрение широких демократических механизмов на ранних этапах экономического развития вызывало бы у них нестабильность, рост политической турбулентности и нестабильности внутри общества, снижению привлекательности иностранных инвесторов.

Таким образом, режим управляемой демократии важен и необходим для Узбекистана и других государств Евразии. Необходим, но не достаточен для успешной реализации ускоренного развития. Лишь высокое качество государственного менеджмента, а не деньги, инвестиции, образование и наука, человеческий капитал и прочее является первичным и определяющим фактором для успешных системных преобразований.  

Кроме того, можно классифицировать государственный менеджмент как ключевое звено системной трансформации, а остальные области как вторичные. Если реформы ограничивать воздействием на периферийные и вторичные участки, то общество не обновляется системно, а частично модернизируется. Но если сконцентрировать усилия на повышении качества государственного менеджмента, то существенно повысится качество преобразований во вторичных и производных областях.

Если создадим дихотомию "государство – общество", то уместно привести высказывание британского философа Спенсера, который заметил, что "курица – лишь способ, которым одно яйцо производит другое яйцо". Так, государство или класс бюрократов есть "лишь" способ, которым одно общество производит другое (качество новое).

Реалии…

Сегодняшняя пресса дает столько фактов коррумпированности мелких и крупных государственных чиновников, необразцового отношения местных правителей, хокимов к своим же гражданам, что, с одной стороны, становится стыдно и обидно за отчизну. Даже сомневаешься в сегодняшней нужности пусть даже такой небольшой открытости национальных медиа.

Еще не идет речь о потенциале (возможностях) института журналистских расследований, который "к счастью" еще не сформирован, не созрел, находится в зачаточном положении. Сознание аж сопротивляется делать индуктивное заключение о масштабе коррумпированности и про-феодальных ценностей уважаемых сановников. Непонятно, такие факты способствуют доверию между классами и группами общества или, наоборот, удаляют народ от реформаторов и легализованной системы.

Так, министерство экономики оценивает, что уровень теневого сектора составляет порядка 50%. Это ответ рынка на все еще высокие издержки бизнеса? Или сохранившаяся от недавнего прошлого привычка у бизнеса и домохозяйств? В любом случае, такое положение отражает ценностное восприятие государства со стороны бизнеса и домохозяйств, а возможно и коррумпированных групп чиновников, которые имеют интересы в теневом секторе.

Системная коррупция в обществе, социалистическом или капиталистическом, развивающемся или развитом, препятствует повышению качества государственного менеджмента. Реализованные коррумпированные чиновники не могут или не способны легко выйти из устоявшейся модели поведения.

Их разум и психология подводит под разнообразные внутренние мотивации вполне рациональные  оправдания (обоснования). Большие затраты и издержки времени, ресурсов, напряженный и изнуряющий жизненный ритм, другие их жертвы, лишения и риски в их ценностном восприятии мира должны достойно компенсироваться обществом. Поэтому, в их головах не происходят когнитивный или нравственный диссонансы.

Однако, совокупный моральный и экономический урон коррумпированных групп чиновников девальвирует отношение бизнеса, населения к государству, подтачивает фундамент единства и сплоченности между слоями и группами в обществе. Тривиальными направлениями антикоррупционной стратегии являются существенное повышение уровня антикоррупционных репрессий, повышение рисков коррупционной безопасности, продвижение в сознание бюрократов высоких нравственных ценностей служения обществу и государству.

Немного о ресурсах трансформации элит и масс

Как добиться нужной эффективности в деятельности класса бюрократов? Это главным образом этическая и нравственная перестройка. Слабая нравственный и этический профиль чиновника увеличивают предельную (дополнительную) полезность (ценность) потребляемым им материальных благ и ресурсов.

Другими словами, каждая новая единица материальных благ не снижает для него свою потребительскую ценность, а даже увеличивает. При таких условиях с нравственными ценностями бюрократов, будем наблюдать устойчивое воспроизводство и масштабизацию коррупции во всех сферах.

Поэтому, архиважной задачей является повышение этического профиля кадров чиновников. С архивно-ресурсной идейной базой все в порядке у нас. Одни уложения Амира Тимура дорогого стоят. Великий учитель Аль-Фараби "научил" бы многому из нравственности и этики наших хокимов и чиновников. Его учение о добродетельных и невежественных городах, вероятно, тронуло бы тонкие струны души наших управляющих современников.

Есть много других не менее великих научных, художественных, политических предков, о которых прошлые режимы и общества замалчивали в своих интересах. Идеи выдающихся политиков, философов, религиозных деятелей нашего прошлого заслуживают большего, чем аккуратная архивация, красивые музеи и международные конференции. Этика не имеет жестких национальных границ. Например, наследие Конфуция было бы кстати, ибо оно богато нравственными рассуждениями, адресованными для чиновных мужей.

Абдулла Кадыри, Фитрат, Махмудходжа Бехбуди, многие другие светлые умы заслуживают большего внимания для духовного возрождения и роста самосознания. Как ни крути, ни деньги создают процветание и общественное богатство, а дух, ценности и воля народа. Надо понимать, что не только деньги и инвестиции ведут к обновлению общества, но и насущные идеи, способные разбудить и раскрыть творческий потенциал народа.

Президент Пак Чон Хи при послевоенных реформах экономики Южной Кореи апеллировал к корейской системе этических ценностей. В частности, он писал: «суть уникального образа жизни и мыслей корейцев – в стремлении к гармонии, а если люди стремятся к гармонии в отношениях между собой, то они ставят толерантность, справедливость и здравый смысл выше конфронтации, противоречий, борьбы и разногласий».

Поставленные правительством Узбекистана задачи системных преобразований дают широкий творческий простор не только для бюрократов, но других слоев общества – политиков, экономистов, юристов, банкиров, статистиков, писателей и журналистов, педагогов и учёных, режиссёров и художников, работников духовенства.

Ведь они создают мир декларированных, правовых и реализованных ценностей, которые раскрывают различные материальные и духовные чаяния и потребности народа. Необходимо масштабная просветительская деятельность, расширяющая кругозор, социальные и технические знания, возвышающая нравственные ценности у различных слоев народа. 

Если либерализация без качественного менеджмента

Вспомним, что спекуляции первых постсоветских либералов ввели в заблуждение элиты и массы утверждением об ущербности планирования и государственного регулирования экономикой и обществом. План (не путать с тотальной плановой экономикой) умозрительно противопоставлялся рыночной экономике.

Вместе с тоталитаризмом и коммунизмом постсоветские общества выбросили и инструмент государственного планирования. Забавность состоит в том, что вертикальную структурированность обществ не была отброшена. К сожалению, при комбинации вертикальной структурированности и либерального рынка получаем нечто похожее на клептократию, олигархию, плутократию и им подобное, но не социально-ориентированное общество.

Понятно, что сразу отбросить традиционную вертикальную структурированность является неприемлемым и, возможно, опасным для евразийской парадигмы развития. Тогда остается строить и создавать рыночную экономику не банальным лишь путем высвобождения цен, либерализации устремлений частного капитала, повышения цен на природные ресурсы, сближения цен с мировым уровнем.

Либерализация цен не создает устойчивый вектор развития в развивающейся и слабой экономике. Такой подход создает искаженный рынок, когда вроде господствует рынок и частный капитал, но конкурентоспособность, общественное благосостояние и инклюзивность экономического роста отсутствуют. Мы, безусловно, констатируем наличие всех элементов и признаков рыночного механизма, но выходящие показатели - производительность труда, конкурентоспособность товаров, инклюзивность экономического роста, коррумпированность, занятость и прочее – находятся в плачевном состоянии.

Поэтому, мы от целесообразных спекуляций (умозаключений) вокруг теорий Майкла Портера о конкурентоспособности национальной экономики и выращиванию конкурентоспособных компаний никуда не денемся. Как ни манипулировать денежной политикой, банковскими кредитами, налогами, таможенными пошлинами, обменным курсом, процентной ставкой, в развивающейся экономике мы не получим "автоматической" реакции реального сектора на финансовые показатели, появления широкого пласта конкурентоспособных фирм и, следовательно, выхода на вектор развертывания конкурентоспособной экономики.

Косвенные финансовые инструменты хорошо и предсказуемо работают в производственно- и финансово-зрелой капиталистической экономике, где незначительное удешевление или удорожание цен корректирует поведение как небольших, так и крупных компаний, воздействует на потоки финансов, ресурсов и товаров.

В нашем случае, нужна комплексная и прозрачная государственная экономическая политика с планами и программами. Экономическая политика должна ясно декларировать приоритеты по отраслевым, территориальным, товарным рынкам, планы и программы по развитию инфраструктуры (транспорт, кадры и обучение, информация и консалтинг, НИОКР и инвестиции, пр.) в регионах и отраслях для создания, выращивания и развития национальных предприятий с перспективными товарами и услугами.

Целенаправленное программно-плановое развитие бизнес инфраструктуры на местах, содействие развитию на микроуровне предприятий, масштабизация успешных созданных и работающих фирм по регионам и секторам способны постепенно вывести общество на путь создания конкурентоспособной экономики.

При институциональной слабости бюрократического аппарата, экономическая политика государства по приоритетам, стимулам и ограничениям будет размытой, что создаст благоприятные условия для национальных олигархов и крупного частного капитала к использованию либерализации в своих интересах. Интерес частного капитала преследует повышение прибыли и доли на внутреннем рынке Узбекистана.

Но вопрос в том, насколько реформы смогут обеспечить согласование интересов крупного капитала с интересами населения. Реформы должны обеспечить рост благосостояния широких слоев населения, рост стабильной занятости, масштабный рост мелкого и среднего капитала во многих отраслях экономики. В условиях либерального курса реформ на фоне неэффективного государственного менеджмента существует риск роста потенциала "олигархической силы" и роста их влияния в экономике и политике. В таких условиях возникает риск выдачи процесса развития "аппаратно-олигархического" капитализма за процесс рыночных реформ. 

Банк мировых фактов показывает, что вертикально-интегрированные схемы могут оценивать тенденции и запросы времени, постепенно трансформироваться в горизонтально-интегрированные (демократические) общества. Например, успешными стали Япония, Малайзия, Южная Корея, Сингапур и другие. 

Системный успех таких стран не связан исключительно с экономическими реформами. Наивно думать и надеяться, что либерализация экономики при прочих неизменных условиях приведут общество к новому качеству благополучия. Деньги и знания глобальных "благодетелей" МВФ, Всемирного Банка и других международных инвесторов не делали развивающиеся страны успешными, если нет главного – большой и совместной работы элит, бюрократов, бизнеса и активных масс.

В удаленности от "экономических тигров"

Не все так просто, красиво и академично выглядит с моделями успешного экономического роста в Юго-Восточной Азии - Японии, Китае, Южной Корее, Малайзии, Тайване, Гонконге, Вьетнам. Нужно заглянуть под фундамент экономики этих стран, чтобы осознать масштаб лишений и бедствий в начале реформ.

Послевоенная разруха и лишения, нехватка еды и голод, отсутствие природных ресурсов, доминирование аграрного хозяйства в структуре экономике, отсутствие компетентных кадров и знаний и другие условия практически создавали все шансы для "застревания" в кольце стран "третьего мира". В большинстве стран оппозиционные движения, пресса расшатывали общество и усложняли механизм работы общественного организма по вертикали, раздробляли единое общество и приводили к гражданским конфликтам.

Действия лидеров не всегда давали успеха, вызывали протесты оппозиционеров и либеральных слоёв населения, или приводили к ужасным последствиям как голод, коррупция.

Феномены экономического роста стран – юго-восточных тигров не могут приложены цельно к нашим почве и условиям, поскольку важные элементы не соответствуют ценностному формату в нашей парадигме сознания и бытия. Амбициозные имперские цели юго-восточных экономик реализовались благодаря невероятному общественному напряжению элит и масс.

При всей декларации нашей трудолюбивоcти и самопожертвования ради великого будущего, мы вряд ли готовы, например, отдыхать 1-2 дня в месяц. Но, даже если выборочно использовать элементы эффективного восточного опыта, то будет достигнут приемлемый удовлетворительный результат.

Видимая на поверхности красота и крепость этих современных и уже заметно демократических обществ достигнуты путем огромного социального напряжения общества, поиска и консолидации общественных сил, достижения компромисса между слоями общества во имя роста и развития.  Важно отметить решительное достижение консолидации элит и масс, а также высокое общественное напряжение во имя достижения стратегии догоняющего развития.

Конечно, сравнивать условия начальные условия Узбекистана и обществ Юго-Восточной Азии некорректно. Мы имеем более благоприятные условия – запасы золотовалютных резервов, запасы природных ресурсов, достаток продовольствия, кадры, технологии, знания и осведомленность об успешных исторических моделях Запада и Востока. К сожалению, при всем при этом, наше качество государственного менеджмента оставляет желать лучшего.

Мы, к сожалению, не переживаем особого общественного напряжения. И имеет место дефицит спаянности элит, бюрократов, бизнеса и масс. Мы не преодолели еще в себе старые и слабо-работающие ценности, которые мы унаследовали от недалекого советского и феодального прошлого. Без фактора этики в государственном менеджменте никакие технические макроэкономические, структурные и институциональные манипуляции не приведут к желаемым целям. Сегодняшнее положение вполне соответствует доминирующим ценностям, которые мы бережно храним и которым все еще де-факто следуем.  

Инициативы президента повернули элиты, бюрократов, бизнес и массы дуг к другу, но, кажется, что дистанция между разными сторонами остается большой, все еще остается недоверие между ними друг к другу.  Со временем, хотя его никогда не хватает, гармоничный и продуктивный союз может и придет. Но природа человека хочет иметь пусть и порционно, какую-то корзину потребительских личностных благ.

Элите здесь приходится думать, как достичь максимального результата в короткое время, в рамках одного поколения. Ясно, что только системные реформы, скоординированные в пространстве и времени, дадут быстрый результат для самых нуждающихся масс. Именно повышение благосостояния наиболее нуждающихся и беднейших слоев населения в селах является критерием эффективности новой модели.

Послесловие

Экономическое развитие не есть исключительно экономический феномен. История, культура, этика, доминирующие ценности, общественная организация являются важными факторами развития народов и государств. Объяснять экономическое развитие эффективных обществ исключительно макроэкономической политикой, кредитами и инвестициями, международной торговлей является упрощением подхода к реформам по системной трансформации экономики и общества.

Если общественные классы и слои консолидированы, согласованны и социально сбалансированы, то государство способно создавать сильную экономику и в условиях с ограниченными запасами природных ресурсов и собственного капитала. Если ускоренно не укрепить и не обновить кадровую и этическую основания бюрократического аппарата, а также не усовершенствовать организацию, технологии и методы его работы, то трансформации общества и рынка будут частичными и ограниченными, что не оправдают планы ожидания реформаторов.

(Мнение редакции может отличаться от мнения автора).

Не пропусти ничего важного: больше новостей в Telegram-канале Podrobno.uz.