Узбекистан, Ташкент – АН Podrobno.uz. Приют для бездомных животных "Хаёт" – это место, где все принимает совершенно иной смысл. Послушав истории хвостатых обитателей этого звериного пристанища, невольно начинаешь думать о великодушии одних и абсолютном равнодушии других. Здесь задаешься вопросами: почему одни без зазрения совести требуют принять его питомца в приют, а иначе он окажется на улице, поскольку хозяев ждут дальние страны, а другие даже на смертном одре думают о своих четвероногих друзьях.
Пока мы ехали на знакомство с пушистым семейством Ироды Маткаримовой – бизнесвумен и основательницы приюта – ее телефон не умолкал. Неравнодушные граждане интересовались, какие гостинцы можно привезти собачьей армии. Другие сообщали об издевательстве хозяев над собакой в Бектемире. Волонтер переживала о питомице, которая попала в клинику – нужны деньги на лечение. Звонили с отдела ветеринарии, чтобы решить вопрос вакцинации четвероногих подопечных приюта. И так всю дорогу.
Удивительно, что несмотря на многочисленные проблемы, долги приюта и злопыхателей в глазах его хозяйки не гаснет оптимизм и вера в светлое будущее многочисленного семейства хвостиков, и она продолжает с присущей ей деловой хваткой решать свои "собачьи дела".
"Хаёт" – это про жизнь и выживание
– Как все начиналось? Трудно было создавать приют? Какими успехами гордитесь особенно?
– В 2015 году хокимият Кибрайского района выделил нам землю и дал разрешение построить здесь приют для бездомных собак. Изначально я была обычным волонтером, но так получилось, что заниматься документами и оформлением пришлось именно мне. К 2018 году все вопросы наконец-то решились.
На тот момент уже было 200 собак, они жили на арендованном участке в Янгиюле. Мы перевезли их на новое место, сделали временные загоны. Конечно, сначала было очень тяжело, сами справлялись, смотрители спали под открытым небом. Два с половиной года вода была привозная, мы сами таскали ведра по всему приюту, разливали собакам воду. Полтора года не было света.
Горжусь тем, что у нас образовалась некая команда неравнодушных людей. Ведь спасая животных, конечно, в душе ощущаешь радость, что ты спасла какую-то жизнь. Также мы стали проводить в школах уроки добра, прививаем с детства доброту и милосердие.
– Расскажите об обитателях приюта, какие у них судьбы? Быстро ли они привыкают к новым людям и братьям по несчастью?
– У нас сейчас около 3 тысяч собак. Истории у них разные. Одним из условий Кибрайского хокимията при учреждении приюта было то, что мы должны были взять на себя собак из служб отлова Чирчика и Кибрая. Эти службы убрали свои отловочные блоки, поэтому всех отловленных животных везут сюда. Они составляют основную часть наших питомцев. Некоторых собачек в отловку сдали их хозяева.
Конечно, неравнодушные люди тоже привозят спасенных ими бедолаг в приют. Очень много случаев, когда нам их просто подбрасывают, не доезжая до ворот. Мы сами многих спасаем, в Ташкенте мы как 911: где-то собаку сбила машина, люди сразу звонят и пишут: "Ирода, спасите!" Также у нас здесь живут собаки из Ангрена, Алмалыка, Гулистана, Сардобы, Навои, Ургенча и Хорезма. Люди их отправляют на такси, мы их лечим, даем приют. Всем стараемся помочь.
Кроме того, везде идут сносы, люди бросают собак на улице – красивых, породистых, домашних. Также за год пандемии 1100 штук привезли. "Дамасами" привозили. Люди выкидывали собак, потому что многим было тяжело.
Забираем собак, чьи хозяева лежат в больнице, у кого умер хозяин. Однажды позвонила женщина из "Узэкспоцентра" [распределительный центр для больных коронавирусом]: "Иродочка, я умираю: 75% поражения [легких]. Я одна живу, дома собака родила щенят. У соседки есть ключ, спаси их, пожалуйста!"
Один мужчина с четвёртой стадией онкологии перед операцией попросил пристроить его собаку. Сказал, что, вероятно, не выйдет с операции. Собачку забрали, волонтер Карина Тихомирова устроила её в идеальную семью. Я ему позвонила, отправила фото. Не знаю, что с ним стало потом – боюсь узнавать…
Я не могу пройти мимо, жалею, забираю, ищу животным дом. Конечно, многие не сразу адаптируются, домашние собаки долго отходят: плохо кушают, не выходят из будки. Некоторые новички ночью грызут сетку, пытаются выбраться из вольеров.
– Часто ли удается устроить жизнь для животных в новом доме? На каких условиях можно взять питомца?
– За эти три года мы пристроили больше 1800 собак. Многие обрели свои семьи. Очень много животных пристраивается через кинологические службы ГУВД, МВД. Много собак отдали на границу. Также приезжают владельцы рыбных и фермерских хозяйств, забирают наших питомцев себе на охрану. Например, у одного фермера коровник на 35 гектарах, он по периметру построил обалденные вольеры, где наши собаки стоят.
Наши собачки даже путешествуют по миру. Кая и Триша живут в Эстонии. Скоро Роки улетает в Англию: его волонтёр забрал, сейчас документы делают, чипирование. Очень много собак улетело в Москву (москвичи очень любят мелких собак, у них крупные). Получаем фото и видеоприветы из нового дома, в Facebook есть целый альбом "Москвичи". Сейчас вот еще пятеро улетают, семерых готовим на карантине.
Сначала мы делали договоры на передачу животного, но всё это "филькина грамота", не помогает. Сегодня я беру копию паспорта с пропиской, пишу на ней, какую собаку забрали, номер телефона нового хозяина. Я или куратор-волонтер делаем обзвон. Я езжу по домам, забираю своих собак, если мне не нравится, как за ними ухаживают или не соответствуют условия их обитания. Сейчас ведем переговоры с Германией, будем весь приют чипировать – я буду видеть, где пристроенные собаки.
– Каковы сегодня нужды приюта? Во сколько обходится его содержание?
– Сегодня нам очень тяжело, потому что везде поднялись цены. На еду у нас в день сейчас уходит 2 тонны лапок или голов курицы, 100 килограммов сечки. Потом у нас есть щенки, собачки-инвалиды, у них другой рацион: сбалансированный корм, фарш, сердечки. А еще мои собаки любят печенье и лепёшки, это для них деликатес. У нас нет худых животных, за исключением новичков, которые ещё не отъелись. Кормим хорошо, чтобы не болели.
Мы всех собак кастрируем, стерилизуем, прививаем от бешенства, на всех есть паспорта. Мы подвязаны к районной клинике, сотрудничаем с частными ветклиниками. У нас здесь есть ветврач и фельдшер. Есть рабочие, которые здесь живут и смотрят за животными, всем им нужно платить зарплату.
Расходов достаточно. Сейчас на 3 тысяч собак в месяц уходит около 250-280 миллионов сумов. Меня успокаивает то, что они сытые, здоровые, но при этом хаётовцы нуждаются не только в пище и лечении. Собакам нужна социализация, общение с человеком, без этого они дичают. Поэтому они рады людям, которые приезжают в приют. Когда их обнимают, чешут, они и спят лучше, зная, что они нужны кому-то. Для людей, которые желают посетить приют, был организован автобус, он ходит по субботам и воскресеньям.
– Кто и как помогает бороться за "Хает" и жизнь его питомцев?
– Это дело мы начинали с волонтером Леной Тюриной, она вкладывала деньги в строительство первых вольеров, дома для смотрителей. Сейчас она оплачивает расходы по кастрации и стерилизации, зоотакси. Потом стал помогать Евгений Мазо с супругой: он разработал и подарил нам сайт, холодильник, помогал проводить электричество. Большие вложения сделал Виталий Чирков из Дубая – он помог нам провести долгожданную воду в приют. Волонтер Олеся Чернова курирует больных собак. Волонтер Данияр Башаров ведет страницу в Instagram. Я также открыла счёт в банке, подвязали к нему Payme, Apelsin и Click. Сюда нам средства собирают неравнодушные люди. Эти деньги идут на оплату услуг ветклиник и еду.
Бизнес помогает: Yapona mama и гостиница Узбекистан помогают нам едой, Laktalis Central Asia привозят йогурты и сыры. Компания Knauf сделала нам подарок в 50 миллионов сумов, мы тогда закрыли свои долги, еду купили. Akfa подарила нам 15 будок на Новый год. Компания Click дала 18 миллионов, мы купили цемент и шлакоблоки для вольеров. В Golden House услышали нашу просьбу и взялись достраивать нам забор протяженностью 750 метров. Территория в 3 гектара будет полностью огорожена, нам будет спокойнее. Кстати, 100 метров ограждения мы поставили сами: благодаря посту Умида Гафурова и его подписчикам собрали 25 миллионов сумов на это. В целом, наши друзья-блогеры Александра Иванюженко, Никита Макаренко, Лилия Николенко очень хорошо помогают привлекать внимание.
В общем, нашлись такие люди, которым небезразлична судьба животных. Мир не без добрых людей. Мы всем им безмерно благодарны.
– Какие планы строите на будущее? Изучаете ли опыт приютов для животных в других странах? Можно ли сделать работу такого учреждения прибыльной?
– Мы продолжаем строить. На небольшом кусочке земли сами построили то, что вы видели. Основная стройка будет на большом участке. У нас есть договор, есть проект, разрешение. Однако стоит все это почти 250 миллионов, таких денег у нас нет, но мы надеемся, что, возможно, на нас обратит внимание какой-нибудь спонсор.
Сейчас, кстати, мы открыли филиал "Хаёта" в Алмалыке, хокимият выделил гектар земли. Там уже больше ста собак. Волонтеры работают, идет строительство вольеров. Подала письмо в Навои, там женщины просят открыть приют. Наверное, больше нигде не буду открывать, нет нормальных волонтёров. Мы успели только подать письмо с просьбой о выдаче земли для приюта в Фергане, как уже в Интернете стали писать какие-то гадости…
Есть планы открыть завод по производству корма. 50% продукции будет уходить на содержание приюта, остальное будем продавать и оплачивать некоторые наши расходы. Надо вывести приют на самоокупаемость, больше я выхода не вижу. Потому что это бездонная бочка, но постоянной помощи нет, а своими силами мы не справляемся уже. Мне неудобно просить кого-либо о чем-то. Мне стыдно писать пост, что у нас долг большой. Потому что под публикациями некоторые люди начинают возмущаться, многие без работы остались, им самим кушать нечего.
Мы постоянно изучаем опыт других стран. Наши волонтеры связываются с приютами России, Украины, других зарубежных стран. Они нам советуют, мы прислушиваемся. Но у нас совершенно разные с ними понятия по приютам. У них люди другие, там больше любят животных. Наши люди пишут: "Помогай людям, а не собакам". Но ведь людям есть кому помогать, там хватает помощников. Животным помогают единицы.
Я уверена, что мы тоже делаем хорошее дело, спасаем страну: не даем детям смотреть, как жестоко отстреливают или травят животных, стерилизуем и вакцинируем от бешенства, пристраиваем их в семьи. Общение с животными прививает чувство доброты, ответственности, делает жизнь человека здоровее по медицинским показателям. Почему люди не понимают, что мы не просто так все это делаем?
Мы в ответе за тех, кого приручили…
– В США, Европе, России есть государственные приюты, в Турции власти стерилизуют и чипируют бездомных животных, чтобы они могли спокойно жить на улице. По вашему мнению, почему наше государство не займется этим вопросом? Почему отловки очень жестоко обращаются с бездомными животными?
– Не знаю, это нужно у них спросить… Государство занимается детскими домами и прочими проблемами. Они дали землю, а дальше все должно быть от людей, я так считаю. За эту землю мы не платим никакой аренды, так почему бы людям не подняться, не приехать, не сделать доброе дело? Какое население в стране? Да, каждая семья забрала бы по одной собаке, но ведь нет…
Конечно, очень хотелось бы, чтобы государство обратило на этот вопрос внимание и сделало хотя бы закон об ответственности хозяев, чтобы они стерилизовали и кастрировали собак и кошек, чтобы на самовыгул не выпускали. А если нам дадут грант на бесплатную стерилизацию и кастрацию, то больше уже ничего не нужно.
Только в Ташкенте за год где-то 10 тысяч собак поступает в отловку. А если всех стерилизовать и кастрировать, тогда уже не будет такого наплыва бездомных животных.
– В народе говорят: "Собака – друг человека", "Верный, как собака". Как думаете, почему человек не может быть другом собаке, кошке? Почему одни выбрасывают животных на улицу, а некоторые даже проявляют жестокость и агрессию?
– Знаете, я животных понимаю больше, чем людей. Я не понимаю людей, не понимаю их предательства. Я не хочу понимать, почему мне звонят и говорят: "Я завтра улетаю в Россию, дом продала, собаку некуда деть". Да, я заберу собаку, мне жалко её, приму, пусть у меня и нет мест. А ты чем думала, когда брала ее?
Поэтому нужен закон об ответственности хозяев, чтобы они отвечали за своего питомца, как за родных детей. Установить, чтобы клубные собаки были только у клуба, у которого есть разрешение, кто налог платит. Всем остальным – стерилизовать, кастрировать. Обязательно делать прививки и чипировать собак, всех до одной и в одну единую компьютерную базу внести. Ввести жесткую уголовную ответственность за то, что издеваются над животными – собаками, кошками, бедными осликами. Тогда у нас будет порядок.
– Животные присутствуют в Вашей жизни с детства? Дома имеются питомцы?
– Я никогда не жила без животных, в детстве были и собаки, и кошки. Сейчас у меня три кошки дома, 40 кошек подкармливаю во дворе, на работе тоже где-то 50 кошек и 6 собак. У меня большое хозяйство.
Я не люблю людей, которые обижают животных. Меня клинит сразу, если вижу что-то такое, не могу мимо пройти… Поэтому все пишут мне, когда что-то случается, я никому никогда не отказываю, как бы не было тяжело.
– В целом, какую часть занимает "Хает" в Вашей жизни? Что это – хобби, отдушина или что еще?
– Здесь мой "хаёт" [жизнь], здесь мои дети. Стараюсь приезжать почаще поиграть с собачками, но у меня и работа ведь есть – оптовая торговля. Я должна торговать металлом и зарабатывать, чтобы у меня были какие-то средства на содержание всего этого хозяйства. Всё это требует очень много денег, мне просто так за красивые глазки их никто не даст. Я постоянно говорю, что, наверное, это моя миссия на Земле.
– Как умудряетесь все успевать?
– Я встаю в 4 утра. В 6 часов я выезжаю на работу. Целый день я на телефоне, за компьютером, решаю проблемы "Хаёта", веду каналы в Telegram и Facebook, чтобы люди видели, как с утра у нас кипит работа. Здесь стоят камеры, у меня на телефоне идет онлайн-трансляция, я смотрю: кто пришёл, что делают, во сколько дали воду. Всё это подконтрольно.
– В целом, как родные и близкие относятся к Вашим заботам об огромном семействе хвостатых? Остается ли время на какие-то радости?
– Когда я начинала всё это, были какие-то недопонимания дома. Потому что после работы я ехала делать документы. Потом начался переезд с собаками, большие деньги уходили из семьи.
Дочь возмущалась первое время, потом сама приобщилась, ее подруги тоже сейчас наши волонтеры. Сейчас она замужем, родила ребёнка, не может приезжать, но очень хочет, скучает, старается помочь на расстоянии: подключает своих девчонок, какие-то акции придумывают, чтобы помочь "Хаёту". Мама тоже меня поддерживает, ей 83 года и у нее до сих пор две собаки и две кошки.
Подруги мои часто говорили: "Зачем тебе это надо? Тебе делать нечего?" Мы с ними каждую пятницу или субботу ходили куда-то, у нас были "гапы". Сейчас у меня практически нет времени на это. Раз в месяц могу куда-то выйти с ними.
– Вы тратите кучу времени, вкладываете свои деньги. Определенно непонимание окружающих – это часть Вашей жизни… А есть ли открытые недоброжелатели?
– Недоброжелателей очень много. Одни из них сторонники эвтаназии. Но я не давала собаке жизнь и не хочу ее забирать. Если есть возможность спасти животное, я спасу. Только если мне врач не скажет, что шансов нет…
Часто говорят, что я деньги делаю на пожертвованиях. Или собак якобы на мясо сдаю. Все оплачивается в кассах, по договорам. Кормим собачек хорошо, были бы они голодные, перегрызли бы друг друга здесь давно. Все отчеты есть в нашем канале, все как на ладони. Второе утверждение вообще абсурдно, поскольку мы свои деньги вкладываем и возимся с лечением собачек. Некоторые откуда-то взяли, что мне государство 2,5 тысячи долларов зарплату платит. Я была бы рада, это была бы помощь.
Кто-то говорит, мол, завидуют. Тут завидовать нечему: вставать каждое утро и думать, чем кормить животных, где деньги взять и как рассчитаться с долгами. Я думаю, не каждый захочет залезть в мою шкуру.
Я ни на кого никогда не обижаюсь: бог всем судья. Если критикуют или советуют что-то толковое, я прислушиваюсь: может, я на самом деле что-то не так делаю? Например, раньше мы покупали таблетки "Бравекто", с Москвы заказывали. Пришел доктор, сказал, что это дорого и есть другое лечение. Так мы стали делать свою мазь от демодекоза и лишая. Очень много полезных советов хирурги давали.
– Не было ли за время существования приюта каких-то переломных моментов, вопросов к себе: зачем я всем этим занимаюсь?
– Это всё мелькало в мыслях. Но ведь я в ответе за тех, кого я приручила. Да, и я такой человек – должна довести всё до конца. Поэтому я буду бороться, буду со своими собаками сколько нужно, буду привлекать всех – и госструктуры, и фирмы, и людей. Потому что я уверена, мы делаем большое дело. Я оптимист по жизни, может, поэтому у меня всё получается.
– Среди волонтеров мало мужчин, в основном все женщины. Да, и основателями приютов для бездомных животных становятся, как правило, женщины. Как думаете, почему? В женщинах больше сострадания?
– Да, женщин больше. Скорее всего, так, они более сострадательные.
Комментарии отсутствуют